М.Ц. – Как и когда произошло Ваше знакомство с Высоцким?
П.В. – Я познакомился с Высоцким, так сказать, до того, как он стал Высоцким, явлением, которое мы знаем. Это было в 1962-м году. Тогда по всей Москве, да и по всей стране, научные институты могли себе кое-что позволить: концерты устраивали, людей интересных приглашали...
Однажды мы выступали в НИИУголь, он находится в Москве, напротив ГУМа. И вот я только что выступил, вышел за сцену и вижу – стоит парень с гитарой. Это и был Володя Высоцкий. И он говорит:
– Я тебя послушал, ты меня тоже послушай.
Я послушал и был буквально сразу же очарован тем, что он делает, и как он это делает.
После выступления мы пошли ко мне домой, сидели всю ночь, и пили водку, и пели песни.
М.Ц. – Это был поэтический вечер? Кто ещё выступал?
П.В. – Ну, это вспомнить невозможно. Это не было чисто поэтическим вечером, было некое культурное действо. Выступали какие-то артисты. Вы вспомните те времена, когда кое-чего кое-кому разрешалось. НИИ могли собрать деньги, заплатить за концерт – платили по сто-сто пятьдесят рублей. Это было внушительно по тем временам.
М.Ц. – Вы встречались с Высоцким после этого?
П.В. – Потом мы некоторое время не встречались, а потом встретились вот по какому поводу. Молодые учёные из института в Дубне решили устроить выставку картин современной живописи и вечер поэзии. Организацией этого дела занимались журналист Володя Шацков и я. Мы собрали большую компанию художников и поэтов, среди которых был и Высоцкий.
Получилось не всё так, как было задумано. Там была громадная выставка художников-нонконформистов, которую запретили, естественно, ещё до начала нашего вечера. Картины в институте провисели всего час – этого "абстракционизма" дубненский партком пережить не мог, и все полотна было приказано снять.
Мы до концерта плавали в Волге, купались. И я ему говорю: "Володя, надо взять реванш. Ты пойдёшь первым". Он пошёл и, что называется, "сделал" весь зал. Зал стоял на ушах! А потом мы все остальные пошли выступать. Картины все сняли, но реванш мы взяли! Всё прошло прекрасно, нас три часа не отпускали.
Потом мы с Володей тоже работали в концертах, но нечасто, только в молодости.
М.Ц. – А как публика принимала раннего Высоцкого?
П.В. – Знаете, тогда всех принимали хорошо, но у Высоцкого был совершенно сумасшедший успех. Это я не потому говорю, что он стал ВЫСОЦКИМ, это объективно! Его принимали просто, что называется, "на разрыв".
Понимаете, ведь то, что делали мы все – это всё-таки литература, а то, что делал он – это было совершенно новое.
М.Ц. – Как Вы полагаете, выступление в НИИУголь было первым у Высоцкого?
П.В. – Уверен, что нет, не первым. Хотя это было, конечно, самое начало его концертной деятельности, но он уже хорошо держался, у него уже был, так сказать, сценический вид. Явно он уже знал и что такое сцена, и что такое концерт.
М.Ц. – Вы дружили с Высоцким?
П.В. – Мы были хорошими приятелями. Это не переросло в дружбу, но мы часто встречались.
Однажды мы встретились дома у Андрея Вознесенского, он устраивал у себя сбор по случаю приезда в Москву американского поэта Стенли Кюнитца. Тогда Высоцкий познакомился с поэтом Семёном Кирсановым. Володя много пел тогда, и Кирсанов был совершенно очарован его стихом, конструкцией его. Он вообще считал, что Володя многому научился у самого Кирсанова.
В другой раз, помню, мы встретились в Театре на Таганке. Моя польская подруга, журналистка, попросила меня помочь ей взять у Высоцкого интервью. Это был 1973-й год, и Высоцкий был уже очень популярен в Польше. В тот день Володя спел нам новую только что законченную песню "Я вам мозги не пудрю..."
М.Ц. – Вам известна история публикации стихотворения Высоцкого в "Дне поэзии"?
П.В. – Конечно! Я, может быть, нескромно, но горжусь тем, что был единственным, кто напечатал Высоцкого при жизни. Это было в 1975-м году, я тогда был составителем сборника "День поэзии", а покойный Е.Винокуров – главным редактором. Несмотря на большую разницу в возрасте, мы дружили и были на "ты".
Я тогда пришёл к Винокурову и сказал:
– Надо попытаться напечатать Высоцкого. Ну, кто, если не мы?
Он согласился, сказал мне:
– Давай попробуем. Сделаем вид, что мы не знаем, кто такой Высоцкий. Обманем там, в издательстве.
Володя уезжал тогда на съёмки и передал подборку стихов Белле Ахмадулиной. Передать мне у него уже не было времени, а с Беллой они чаще виделись, близко дружили.
Нам удалось тогда опубликовать большое стихотворение, из которого главный редактор издательства две строфы всё-таки вырезала. Но Володя всё равно был доволен, что его опубликовали...
27.08.1993 г. и 29.06.2005 г