Д.Д. – С Володей Высоцким я встречался всего три-четыре раза, не больше. Дело в том, что когда ему давали сто долларов, и он выезжал во Францию навестить Марину, то этих ста долларов ему хватало на два дня. Он мне говорил: "Приезжаю туда, слова не говорю по-французски, сам ничего не понимаю. Никто меня не знает, все принимают за какого-то сутенёра". Они садились с Мариной в автомобиль и приезжали в Геную, где стоял громадный советский теплоход, ожидающий туристов. Не советских, конечно, туристов – советские люди никогда не бывали за границей, – а европейцев. "Вот там, – говорил Володя, – я чувствую себя хорошо".
На корабле он общался с русской командой и чувствовал себя, как дома. Они чуть не флаги поднимали в его честь, а он давал им один-два концерта. Потом они с Мариной возвращались во Францию, и он со своими копейками летел обратно в Москву.
М.Ц. – На каких пароходах бывал Высоцкий?
Д.Д. – На "Белоруссии", на "Тарасе Шевченко".
М.Ц. – А кто Вас представил друг другу?
Д.Д. – Кажется, Дашков.*1 Мы познакомились, и я пару раз вывозил его в Портофино, это красивейшее место возле Генуи. Там мы обедали, я привозил его назад. Марина очень хорошо знала Портофино, потому что она в молодости жила там, снималась в каком-то фильме.
Что нас с ним связывало – это мой и его глубокий антикоммунизм. Мы сейчас же друг друга поняли – он ненавидел коммунистов так же сильно, как я. Мы это поняли, даже не очень много говоря об этом.
Помню, мы сидели в ресторане – Дашков, Володя, Марина, я. На столе – вино, шампанское. Я говорю: "Володя, ты ничего не пьёшь". Он мне: "Нет, Дмитрий, я сейчас при "сухом законе"". Я ему: "Выпей немножко". – "Нет-нет. Мне достаточно выпить глоток, и я опять уйду в запой".
Он очень любил футбол. Не помню, какой это был год, кажется, 1974-й. Шёл чемпионат мира по футболу. Я привёз к себе домой Володю с Мариной и Феликса Дашкова. Все страшно устали и легли спать, а Володя сел смотреть футбол.*2
М.Ц. – А Вы жили в Портофино?
Д.Д. – Нет, в Генуе. Это двадцать километров от Портофино. Это одно из самых красивых мест в мире. Сюда часто приезжали советские – какие-нибудь большие шишки из Большого театра, например. Я им всегда показывал город. Это просто чудо природы, одна из самых красивых бухт на земном шаре. Там ещё в семнадцатом или восемнадцатом веке люди начали строить дома вокруг этой небольшой бухты. Володя очень любил это место.
М.Ц. – Вы часто общались с советскими людьми в Италии. Почему?
Д.Д. – Я снабжал советские корабли в Италии. Я был шипчандером, знаете такое слово? По-английски оно означает человека, который снабжает пароходы. Сначала это были грузовые пароходы, а потом, с 1964 года, стали приходить и пассажирские. У них ни черта не было на борту, совершенно! И вот они снабжались здесь, в Генуе. Снабжал я их всем – турбинами, сигаретами, пивом, питанием, иголками.
М.Ц. – Разброс, однако – от иголки до турбины…
Д.Д. – Всем снабжал абсолютно, у них ни черта не было! Рассказать Вам про первый рейс теплохода "Александр Пушкин"? Он вышел с верфи в Восточной Германии. Это вызвало большой интерес, итальянцы очень хотели попасть на первый рейс на советском пароходе, чтобы потом рассказать приятелям, что они были на советском рейсе.
Пароход вышел из Ростока, я начинаю слать им телеграммы: "Делайте заказ. Пароход будет стоять только пять или шесть часов". Шлю по-русски, шлю по-английски – молчок. Наконец, приходит телеграмма: "Триста килограммов костей и триста килограммов огурцов".
Я позвонил в Рим. Там был умница-человек по фамилии Черепанов, представитель Морфлота. Он говорит: "Дмитрий, приготовь всё, что ты считаешь нужным. Ты сам знаешь нашу ситуацию".
Я приготовил восемнадцать грузовиков с питанием. Там же должно было быть шестьсот пассажиров, они уже ждали в гостиницах, пассажиры с кожаными чемоданами и бальными платьями.
Пришвартовывается пароход, я иду к директору ресторана. Он говорит: "Идите вы к чёрту! Мне нужно триста кило костей. У меня всё есть". Капитан там умный человек был, говорит: "Ну, я всё понимаю… Но мы не можем это всё принять". И тут входит Черепанов. Он вылетел из Рима сразу после нашего разговора. Говорит: "Капитан, на два слова". Потом он ему сказал: "Немедленно принять всё".
А до этого уже был бунт в Неаполе, на берег сошло восемьдесят пассажиров. Потому что жрать было нечего. А директор ресторана никак не понимал: "Да у нас было всё! Всё же было! Макароны наши были, мясо молотое, компот. Вот кости нам были нужны, чтоб бульон варить. Я никогда не думал, что можно так много кушать!" Вот такая была Советская матушка-Россия.
Ну через восемь-десять лет, когда Володя приезжал, ситуация уже изменилась и кормили довольно хорошо. Туристическая компания начала давать на пассажира по шесть-семь долларов, этого было достаточно.
18.07.2008 г.