М.Ц. – Есть информация, что режиссёр Мотыль предлагал Высоцкому роль в фильме "Звезда пленительного счастья", в котором Вы играли Николая Первого, но потом это предложение отозвал.
В.Л. – Я об этом понятия не имею! Никогда не слышал.
М.Ц. – А то, что Высоцкий мог сыграть Д’Артаньяна в фильме Юнгвальд-Хилькевича, правда?
В.Л. – Тоже понятия об этом не имею. Творческий план у нас был с ним такой – написать сценарий по мотивам повести Скотта Фицджеральда "Великий Гетсби". Хотели всё это перенести в Россию, во времена НЭПа. Сценарий мы хотели написать втроём, и втроём же хотели там сыграть – Володя, Олег Даль и я. Володя должен был играть главную роль. Была такая задумка, но она не осуществилась в связи с кончиной Володи.
М.Ц. – Вы много лет были знакомы с Высоцким?
В.Л. – Достаточно долго. Сказать, что мы были близкие друзья, нельзя, но мы были в замечательных дружеских отношениях. Когда мы перезванивались, то было впечатление, что мы вчера виделись. Было у нас взаимное доверие, очень такие хорошие мужские отношения.
Нас ещё связывал общий друг, Кирилл Ласкари. Киру я сто лет знаю! Сначала я с Володей познакомился сам, без Киры, а потом оказалось, что Кира – друг Володи, и нас это ещё как-то сблизило.
В Ленинграде, где живёт Кира, мы, правда, совпали всего два раза. Один раз, когда мы с Олегом Стриженовым там снимались, Володя пригласил нас на свой концерт. Мы долго искали зал этого института, опаздывали... Наконец, нашли этот зал, и когда мы вошли в эту аудиторию – помню, она была сделана амфитеатром, лекционная такая аудитория, – то Володя нас увидел и сказал: "Вот пришли мои любимые люди. Теперь я могу начинать концерт". То есть, он не начинал концерт, ждал нас. Высоцкий выступал один, и это был очень большой концерт, он пел часа два с лишним. И его всё время просили петь ещё и ещё.
А второй раз был такой. Я тогда в Театре имени Ленсовета ставил спектакль "Бременские музыканты" и собирался в Москву. Уезжал я из дома Фрейндлих*1 и Владимирова,*2 я у них вечером был в гостях. Над спектаклем мы работали вместе с Кирой Ласкари. Он знал, где я нахожусь, позвонил, и они заехали туда с Володей, потому что Володя собирался в Москву тем же поездом
.
Мы с ним поехали на вокзал, быстро обменяли наши места и оказались в одном купе. Потом пошли курить в тамбур, и Володя очень горячо рассказывал мне, что он задумал написать книжку для детей. Он советовался со мной, потому что я уже имел опыт работы в детской литературе.
Мы много курили, Володя говорил очень эмоционально, я так же эмоционально отвечал, а потом мы увидели, что в тамбур высунулась растрёпанная блондиночка-проводница. Володя говорит: "Тебе чего надо?" А она: "Я в жизни двух таких голосов не слышала!"
М.Ц. – А я читал ещё об одной Вашей встрече с Высоцким в Ленинграде. Вы в ресторане отмечали Ваш День рождения.
В.Л. – А кто об этом писал?
М.Ц. – Игорь Петрухин, артист цирка. Он рассказывал, что Вы читали стихи, а сидевшим за соседним столом кавказцам это не понравилось. И Высоцкий только поднялся с места, как они тут же ретировались. Было такое?
В.Л. – Нет, не было. Хотя, если Петрухин писал... Ну, я не поручусь, может, у меня это просто из памяти выпало, но я такого эпизода просто не помню. С Петрухиным мы были хорошо знакомы, в Москве ходили вместе в секцию культуризма, которую организовал Юрий Власов.*3 И в Питере встречались, потому что он работал там в цирке, а Ласкари был главным балетмейстером цирка. Но я такого момента совершенно не помню. Может, Петрухин что-то путает... Если б я там был, я бы запомнил.
М.Ц. – Вы рассказали о том, как были на ленинградском концерте Высоцкого. А в Москве на его выступлениях Вы бывали?
В.Л. – Нет, в Москве не бывал. Я дома у него бывал, он нам пел. В узком кругу, как говорится. Помню, там я услышал "Охоту на волков". Это было просто замечательно!
М.Ц. – Вы знаете, что Высоцкий успел увидеть первые серии "Приключений Шерлока Холмса"?
В.Л. – Я знаю, да. Он мне говорил. Они с Олегом восхищались этой моей работой, считали её гениальной.
М.Ц. – А как Вы познакомились с Высоцким, помните?
В.Л. – Первый раз я его увидел, когда он, в общем-то, никому не был известен, он только начинал петь свои первые песни – "Когда с тобой мы встретились, черёмуха цвела". Вот такого плана блатные песни тогда у него были, в театральных кругах они понемногу становились известными.
И была тогда лекция об НЛО, проходила она в ЦДЛ. Выступал, если не ошибаюсь, Зайцев, учёный из Белоруссии. И ещё кто-то выступал... Такая группа учёных, энтузиастов, которые всерьёз занялись этой проблемой.
У входа стояла огромная толпа народу – тогда тема эта была внове, – и группа молодых людей пробивалась к входу. И мне показали: "Вон – Высоцкий!".
Я увидел молодого человека и меня поразил его невероятный такой румянец – от виска до подбородка. Потом мы встретились уже через несколько лет, и больше я такого румянца у него не замечал. А тогда первое впечатление – румяный молодой человек.
Потом мы встретились, он уже был актёром Театра на Таганке. У нас с ним было много общих друзей. И некая общность происхождения. Володя – с Большого Каретного, а я – "центровой", с Тверской. Я немного постарше его. Так сказать, "московская шпана постарше", поэтому он смотрел на меня с пиететом, но ведь формировались мы на улицах одного района Москвы.
Общаться с ним было очень интересно. Володя был очень талантливым человеком, интересной личностью. Он был совершенно ни на кого не похож.
М.Ц. – Какое качество, по Вашему мнению, делало его столь уникальной личностью?
В.Л. – Он себя не щадил. К себе он относился абсолютно беспощадно во всех смыслах. Беспощадно тратил себя. Это касается не только творчества, но и просто его жизни. Меру своих сил он превышал постоянно. Вот это качество его отличало.
...Зная его жизнь, неожиданности в его уходе не было. Всё шло к тому. Но, тем не менее, это был удар для всех, кто его любил. А тяжелее всех, наверное, переживал Олег Даль.
Очень было страшно, когда мы сидели в квартире Володи в большой комнате, а он лежал в маленькой... И Даль сказал: "Я – следующий. Я знаю, я чувствую. Я – следующий..."
19.06.2006 г.