М.Ц. – Ваше имя и переводы стихотворений Высоцкого на английский язык достаточно широко известны в среде российской эмиграции. В Россию же Ваши работы попали лишь в последние годы и знают их, в основном, специалисты. Хотелось бы узнать, почему у Вас, человека, живущего в Канаде с 1930 года, появился интерес к российскому магнитиздату?
М.А. – История эта давняя. Я с детства интересовался фольклором. Фольклором занимался и мой отец, переводивший литовские народные песни на идиш и английский. Во время войны я служил в канадской армии. В 1945 году познакомился с советскими гражданами, которых освободили союзники. Они часто пели песни, которые я записывал. Правда, записывал в тетрадь, магнитофонов тогда практически не было.
В конце 1960-х годов в Канаду различными путями стали поступать магнитные ленты с песнями Высоцкого, Окуджавы, Галича и других авторов. Песни были хорошие, необычные. Я заинтересовался, стал собирать эти песни, написал несколько статей об их авторах в русско- и англоязычные издания Канады, Америки, Франции.
М.Ц. – Первые публикации песен Высоцкого в газете "Новое русское слово" были в июне 1968 года. Это Вы передали им тексты?
М.А. – Да. Я отправил несколько переписанных с плёнок текстов покойному Аргусу (псевдоним журналиста Михаила Константиновича Железнова), он их сразу опубликовал. Затем в 1968-1970 гг. были и ещё публикации. Были и другие, к которым ни Аргус, ни я отношения не имели... Один человек, пользуясь тем, что песни Высоцкого были на Западе практически неизвестны, решил опубликовать некоторые из них под своей подписью. Я это заметил и написал в газету. Больше этот человек публиковаться не пытался.
Вы даже не представляете себе, насколько скудной была тогда информация о Советском Союзе, поэтому при публикации бывали ошибки. Например, поначалу мы даже не знали, как зовут Высоцкого, думали, что его имя – Виктор. Одна подборка так и называлась – "Песенки Виктора Высоцкого". Да и качество доходящих до нас записей было очень неважное. Скажем, четвёртую строку песни "Ты уехала на короткий срок" я услышал: "И на прииски – подай Бог", а на самом-то деле там: "И на прииски в Бодайбо". Мы о Бодайбо здесь и понятия не имели. Кстати, именно так, с ошибкой, я и перевёл эту песню.
М.Ц. – А когда были напечатаны Ваши первые переводы песен Высоцкого на английский?
М.А. – 28 февраля 1970 года в приложении к газете "Глоб энд Мэйл". Там было напечатано четыре песни: "Рано утром проснёшься...", "ЗеКа Васильев и Петров ЗеКа", "Уголовный кодекс" и "Свой первый срок я выдержать не смог". Вот вам опять недостаток информации: я думал, что песню "Рано утром проснёшься..." Высоцкий не только исполнял, но и сочинил.
Затем были ещё публикации – в газетах "Торонто Телеграф", "Торонто Сан", журналах "Восточная Европа" и "Проблемы коммунизма" и других изданиях. В 1981 году была идея издать переводы отдельной книгой, но когда я увидел, что издатель хочет фактически лишить меня прав на эту книгу, я сразу же отказался. В 1987 году была выпущена кассета "Стихи и песни Владимира Высоцкого". Там мои переводы читает американский актёр, а потом эту же песню поёт сам Высоцкий.
М.Ц. – Как Вы познакомились с Высоцким?
М.А. – Сначала мы познакомились заочно. В 1976 году во время Олимпиады Высоцкий с женой прилетели в Монреаль. Я позвонил ему в отель, представился, рассказал о своих работах. Он был приятно удивлён, когда узнал, что переводы его стихов публиковались в Канаде. Он сразу же предложил мне встретиться, но я был в Торонто, а он в Монреале. Потом мы ещё несколько раз говорили по телефону, когда он приезжал в Канаду. В 1977 году я через Барышникова передал ему часть своих переводов. Личное же знакомство состоялось в апреле 1979 года, когда Высоцкий прилетел в Торонто.
М.Ц. – Расскажите, пожалуйста, об этом поподробнее.
М.А. – Организовывал выступления Высоцкого в Торонто его приятель, Алик Лациник. Уже был снят зал гостиницы "Инн он зе Парк", как вдруг началось неожиданное: Высоцкому не давали визу. Выручил канадский знакомый Высоцкого – Жиль Тальбо, и визу, в конце концов, дали.
Первоначально планировалось, что будет одно выступление – в гостинице, – но потом Высоцкий согласился дать ещё один концерт, в узком кругу. Это выступление состоялось в оздоровительном центре, популярном среди русских эмигрантов. Собралось, примерно, семьдесят пять человек. Лев Шмидт, помогавший Лацинику в организации концертов, договорился со звукооператорами, и концерт записали на плёнку.
На следующий день состоялось официальное выступление. В финансовом отношении концерт не удался, народу пришло не много, не более пятисот человек.
М.Ц. – А как проходило Ваше личное общение с Высоцким?
М.А. – Он произвёл на меня исключительно хорошее впечатление – очень порядочный, очень скромный. И очень больной. Чувствовалось, что ему было нехорошо. Мы поговорили о его стихах, о переводах. Он надписал для меня буклет "Владимир Высоцкий", выпущенный в Москве. Потом мы сфотографировались вместе. Я спросил, можно ли это фото опубликовать. Он ответил, что после его смерти можно будет опубликовать всё. Я сказал, что он оставляет мне не много шансов, поскольку я старше на двадцать пять лет. На это он заметил: "Поэты в России долго не живут".
По материалам бесед 1990-1997 гг.