М.Ц. – Вы с Высоцким познакомились во время съёмок фильма "Увольнение на берег"?
Л.П. – Мы познакомились на пробах к этой картине. Последняя проба была с Высоцким. Потом Высоцкий и режиссёр картины Феликс Миронер пошли меня провожать. Мы взяли бутылку рома "Баккарди". Феликс довольно быстро отключился, а Володю я подбил поехать со мной в Ленинград. Мы сели в поезд и поехали. Там неделю прогуляли-прогудели, а потом ещё и в Таллинн поехали. Вот такая была замечательная поездка.
А потом мы общались уже на съёмках "Увольнения на берег". Замечательное время! Представьте себе: Севастополь только что перестал быть закрытым городом, и сразу в гостиницу "Севастополь" приехали три киногруппы: на первом этаже – "Человек-амфибия", на втором – "Увольнение на берег", и на третьем – "Никогда".
На этой картине работал оператором Петя Тодоровский. Он потрясающе играл на гитаре и пел песни. Тогда уже стал популярен Окуджава, Тодоровский пел его песни. Окуджава должен был приехать, но почему-то не приехал.
И Высоцкий пел. Собственно, как я понимаю, Высоцкий петь начал именно на съёмках "Увольнения на берег". До этого он рассказывал очень смешные рассказы, но не пел. То есть, пел иногда, но не свои песни. А тут у него появились свои. Его песня "Тот, кто раньше с нею был" была гимном нашей съёмочной группы.
Он писал песни ночью, и в два или в три часа ночи стучал к нам в номера, и мы собирались, и он пел только что сочинённую песню, этому я был свидетелем.
Потом приехала ещё одна киногруппа – "Люди и звери", это снимал Герасимов. Вы можете себе представить: 15 копеек стоил стакан вина, бутылка хорошего крымского сухого вина стоила рубль с чем-то – и какая там творилась гульба! Это было нечто фантастическое, похожее, скорее, на какой-нибудь фильм Феллини. Во всех смыслах действо было совершенно несоветское, но никто на это не обращал внимания.
Сорокалетний тогда Григорий Поженян, который казался нам глубоким стариком, поставил на уши всю гостиницу. Его обслуживали пятнадцать официанток, а в дверях стоял директор ресторана. Как оказалось, в Одессе был памятник павшим, и там была выбита его фамилия, так что он был живой легендой.
Поженян собирал нас человек по двадцать в номер, и начинал мучить своими стихами. Если кто-то отворачивался, Поженян орал на него матом, стучал кулаками по столу. Полагалось восторженно и не мигая смотреть ему в глаза, открыв при этом рот, тогда он чувствовал себя нормально.
М.Ц. – Во время съёмок картины на крейсёр "Кутузов" приезжали Юрий Гагарин и Герман Титов…
Л.П. – Я не знал об этом. Но если и приезжали, то никого из актёров в то время на корабле не было.
М.Ц. – После "Увольнения на берег" Вы встречались с Высоцким в Москве?
Л.П. – Мы встретились в 1963 году. У нас у обоих были трудные времена. Володю выгнали из Театра имени Пушкина, а с меня взяли подписку о немедленном выезде из Москвы, потому что у меня не было московской прописки. И вот тогда нас утвердили в фильм, который снимал Анатолий Галиев. Меня утвердили на главную роль бригадира, а его – на роль члена бригады. У Галиева это был первый фильм, "По газонам не ходить". Дурацкий сценарий, совершенно чудовищный, но ни у Высоцкого, ни у меня выхода не было. На наше счастье, картину закрыли, потому что это было позорище полное.
Съёмки как раз должны были быть в Алма-Ате. Алма-Ата – это моя родина, я туда поехал жить у мамы, и заодно там прописался, а Высоцкий жил в гостинице "Казахстан".
Там я с ним встречался не очень часто. На моих глазах у него там случился эпилептический припадок. Это было в костюмерной, в подвале. Как я думаю, произошло вот что... Съёмочных дней должно было быть немного – два или три. Но мы пять дней готовились к съёмкам, потом снимали, потом пять дней ждали, пока проявят материал, пять дней обсуждали, что делать. Решили переснять, – так ещё пять дней готовились к пересъёмке. Таким образом, у нас образовалось чудовищное количество времени. Высоцкий к тому времени уже набрал хорошую силу, его плёнки уже появлялись везде, он постоянно сочинял песни. И его в Алма-Ате стали растаскивать по гостям, по разным компаниям, где, естественно, без спиртного не обходилось. В итоге дело кончилось припадком.
Потом мы встречались с Высоцким на репетициях театра, который пытался организовать Гена Ялович. Это уже 1964 год. Там играли Жора Епифанцев, Роман Вильдан, Карина Филиппова. Я не был членом труппы, просто мы дружили с Геной Яловичем, и я был на двух или трёх репетициях. Это были уже, видимо, одни из последних репетиций, Высоцкий уже говорил, что ему это неинтересно.
М.Ц. – Вы с Высоцким ещё совпали на картине "Саша-Сашенька" режиссёра Четверикова.
Л.П. – Вы знаете, меня пригласили сниматься в эту картину, когда она уже была снята. Я не знаю, кто там сначала снялся в той роли, которую потом сыграл я, но Госкино сказало режиссёру, что пока он не поменяет главного героя, картина принята не будет. Он меня нашёл и сказал: "Мне в Госкино сказали, чтобы я Вас нашёл, Вы подойдёте к этой роли". Я согласился и снялся.
Я приезжал на "Беларусьфильм" и ни с кем там из артистов не виделся. В том числе, и с Высоцким, его эпизоды уже были отсняты. В 1966 году мы были в хороших отношениях, но в Минске не встречались, и только потом припоминали в разговорах эту картину.
М.Ц. – Высоцкий в этой картине переозвучен, и ходили разговоры, что это именно Вашим голосом он говорит с экрана.
Л.П. – Ни в коем случае! Я если кого-то из актёров переозвучивал, то только с их позволения. А разве он там переозвучен?
М.Ц. – Ну да. Он свою песню поёт чужим голосом.
Л.П. – Я не знал этого, потому что я эту картину вообще никогда не видел. Единственно, что знаю точно, так это то, что пою там песню на стихи Высоцкого. Не самая удачная песня его, прямо скажем, но ему же надо было зарабатывать.
М.Ц. – Ещё какие-то встречи с Высоцким Вам запомнились?
Л.П. – В 1967 году я был свидетелем того, как Высоцкий ухаживал за Влади. Во время всемирного кинофестиваля в пресс-центре был банкет. Я должен был в пять утра улетать сниматься в Красноярск. Высоцкий был там с Севой Абдуловым, а я рядом сидел со своими двумя друзьями, а напротив был французский стол. Там сидели Марина Влади и ещё одна знаменитая французская актриса, не помню сейчас её имени. И вот я до трёх часов ночи танцевал с ней, а Володя – с Мариной Влади.
Потом мы уже встречались редко. Видимо, последний раз – в сентябре 1973 года в Алма-Ате, когда "Таганка" с гастролями приезжала. В это время там был всесоюзный кинофестиваль, на который я приехал. Высоцкий уже был мэтр и держал дистанцию. Человек десять актёров были у меня в гостях, мама сделала пельмени очень вкусные. Но Володя не пришёл.
В последние годы он дружил с моими ближайшими друзьями, и только через них я узнавал кое-что о Володе.
2.12.2007 г